Усадьба Василенко

В д. Царёвка бывшего Елецкого уезда Орловской губернии, а в настоящее время Долгоруковского района Липецкой области,  до 1918 г. находилась усадьба семьи будущего композитора  Сергея Василенко.

Д. Царёвка известна с первой половины XIX века. В «Списках населённых мест» Орловской губернии 1866 года  упоминается как «частновладельческая деревня Царевка (Викулино, Муравлевка)», в ней было 20  дворов, в которых проживало 289 жителей, действовал винокуренный завод.

Заложенное в 1851 г. в Московской сохранной казне, имение Муравьёвых разорилось, после раздела в 1872 г. между братьями Петром и Павлом Матвеевичами и сёстрами Екатериной Матвеевной, Варварой Матвеевной Хренниковой и Екатериной Матвеевной Стошевской  (сёстры Татьяна и Мария, умершие девицами, в разделе не участвовали ); и окончательно – после выхода на выкуп 105 душ крестьян (30 дворов), которые получили из 1 015 дес., числившихся в имении, 315 дес. удобной земли, в т.ч. 264 дес. 360 саж. пашенной, 22 дес. 440 саж. сенокоса, 9 дес. под выгоном, 19 дес. 1 600 саж. усадебной и 3 дес. 2 204 неудобной земли.

Как правило,  в чернозёмных губерниях крестьяне получали землю с «отрезками». Крепостные Муравьёвых получили земли меньше, чем у них было в пользовании до реформы. До 1861 г. у крестьян было 400 дес. и 13 дес. 800 саж. под усадьбами. На 1861 г. в поместье крестьян 122 души м.п. и 133 ж.п. Два мужчины из дворовых получили вольную, 15 мужчин и с ними 19 женщин отказались от надела. Поэтому осталось 105 душ м.п. и 114 ж.п.

Средства от выкупной операции в сумме 15 750 руб. пошли на погашение долгов владельцев. Московской сохранной казне было выплачено 8 400 руб. серебром.

После раздела имения поручику Павлу Матвеевичу Муравьёву в с. Жерновное и сц. Царёвка принадлежало 802 дес. 1 740 1/2 саж. земли. Земельные владения находились в разных местах: «В с. Жерновное и сельце Царёвка у поручика Павла Матвеевича Муравьёва 758 дес. 1287 1/2 саж. и в даче с. Сергиевского (Меньшой Колодезь) 44 дес. 453 саж., всего 802 дес. 1740 1/2 саж. В поместье водяная мельница о 2-х поставах с толчеёй. За долги в 1874 г. имение Муравьёва выставлено на продажу. Стоимость его определили в 63 414 руб.»

В 1882 году земли в Царёвке купил Петербургский дворянин Никифор Василенко, отец в будущем знаменитого композитора.  Никифор Иванович был страстным любителем сельского хозяйства, он организовал в Царёвке экономию под названием «Сурова верха», владел многочисленными садами и огородами, мельницей, толчеей проса и пеньки. На средства семьи Василенко в соседнем селе Жерновное была организована школа для крестьянских детей.

Сергей Никифорович проводил в имении отца каждое лето, именно в Царёвке им были написаны многие  произведения. Последний раз он посетил Царёвку в 1916 году.

В книге "Воспоминания" Василенко описывает уклад жизни в своей усадьбе и рассказывает о своих соседях по имению:

"Отец был страстным любителем сельского хозяйства. Наше имение он поставил на первое место в Елецком уезде. .. С местными крестьянами мой отец был в самых лучших отношениях: постоянно им помогал, выстроил в нашем селе школу, собирался завести при ней начальное земледельческое и механическое училище, но тотчас получил, что называется, по рукам: его вызвали к орловскому губернатору: "Вы …собираетесь заводить глупости, за которые и мне влетит от правительства?" (1, с.66).

"Отец мой очень желал, чтобы я познакомился с нашими соседями-помещиками" (1,с.76). Помещики Карташевы  – прогоревшие помещики, очень гостеприимные, но излишне хвастливые. Вдова Анна Александровна называла деревню Карташовку  родовой вотчиной, а боярина Карташа, служившего при Иване Грозном, главой рода.

Другими соседями были именитые помещики  Хвостовы, имевшие огромное поместье под самым городом Ельцом. Они были имениты тем, что из их многочисленной семьи большинство являлось крупными чиновниками, а Алексей Николаевич Хвостов был министром внутренних дел при Николае II. При знакомстве Хвостовы показались  С.Н. Василенко чванными.

К другому своему соседу С. Василенко испытывал теплые чувства. Проживая летом в имении, он часто ездил в гости верст за тридцать к Алексею Дмитриевичу Поленову, брату знаменитого художника. В один из таких приездов комопзитор познакомился и с самим знаменитым художником – Василием Дмитриевичем Поленовым, который приехал к брату отдохнуть.

Василенко с Поленовым много беседовали о природе. Василий Дмитриевич Поленов рассказывал: "У меня в Тарусе замечательно. Какие леса, какая чудеснейшая Ока! Но отдыхать там я не могу: все время тянет на работу" (1,с.131).

С. Василенко считал, что природе Орловской области не достает лесов: «При  этом должен сказать, что наша южностепная природа далеко не так уж обаятельна… Конечно, и степь прекрасна, особенно весной, когда она представляет ковры цветущих трав или изумрудные полосы "зеленей". А какие великолепные, яркие закаты солнца или туманно-голубые ночи! Все это было красиво, но стоило выйти за пределы нашей усадьбы, как кругом начинались бесконечные степи, пересекаемые кое-где оврагами". В июле, когда стояли засухи, выйдя из сада или парка, "вы попадали в почти вызжженную солнцем пустыню" (1, с.66).

Василий Дмитриевич Поленов оказался большим любителем музыки. Вечерами в семье Поленовых звучали романсы, фортепианные пьесы. По утрам Василенко  с Василием Дмитриевичем  купались в пруду, иногда  ходили в ближнюю деревню. В хоровых девичьих песнях, на удивление Сергея Никифоровича, В.Д.Поленов  очень тонко подмечал пониженную септиму и случайные четвертитонные интонации.

«…Василий Дмитриевич настойчиво расспрашивал меня о музыке, как и в какой срок можно научиться гармонии, в чем заключается сущность контрапункта? Можно было подумать, что со мной разговаривает не великий русский художник, а ученик, стремящийся поступить в консерваторию. Больше всего Поленов интересовался древнегреческой музыкой, допытываясь у меня, где можно найти греческие мелодии, что такое древние лады. На эти вопросы я ничего не знал и продолжал считать, что о музыке древних греков мы ничего реального не знаем" (1,с.132).

Причины  интереса Поленова к музыке Василенко понял позже, когда узнал, что в 1906 в Большом зале консерватории была поставлена опера "Призраки Эллады" с музыкой Поленова и в его декорациях. Музыка была кем-то гармонизована и инструментова и представляла, по мнению Василенко, "детский лепет", хотя  декорации были прекрасны.

Почти все музыкальные произведения, начиная с дипломной работы, Сергей Никифорович  сочинял в Царевке. В марте 1901 года, для завершения  дипломной работы – кантаты "Сказание о граде Великом Китяже и тихом озере Светояре", он уехал в имение. Василенко говорил, что сама матушка-природа создала условия, необходимые для рождения произведений искусства. Как только возникали сомнения, неприятности, он торопился в свое имение. Теплый ветер, приносивший через раскрытую на балконе дверь запах меда с гречишного поля, теребил занавеску, освежал ум, уводил далеко от быта, от суеты.

"Привычная обстановка, наш сад с запахом оцветающих весенних цветов  и с наливающимися вишнями, скотный двор с моими маленькими любимцами, -все это действовало успокаивающе на нервы. Я отправлялся на реку удить рыбу… По реке плыл туман, стонали удоды, узредка квакали просыпающиеся лягушки… и я чувствовал, как эта нежная тишина "вползала" в мое сердце" (1, с.75).

 После революции Сергей Василенко  добровольно раздал земли крестьянам. В 1930-х годах в просторном двухэтажном доме Василенко был устроен Красный уголок соседнего колхоза имени Фрунзе, было организованно так называемое «культурное имение». В конце 1930-х в дом был занят магазином, а верхний деревянный этаж был разобран. В 1945 году в барском доме некоторое время было жилое помещение, затем там была открыта управленческая контора. Постепенно имение разрушалось, близился его крах. Ныне осталось лишь местечко, заросшее бурьяном и деревьями.

 С. Н. Василенко очень любил Царевку. Душа его тянулась туда, где был барский дом-флигель, в котором он сочинял музыку. Есть легенда о том,  что в 1948 году (композитору было 76 лет), после получения   Ордена Ленина, Сергей Никифорович тайно, переодевшись в нищего,  добрался до Царевки, чтобы испить воды из ключа Гремячика.  Когда Василенко наклонился к реке, кружка упала в воду. Так, не напившись воды,  композитор облизал руку и ушел. Тайный приезд с переодеванием был связан с тем,  что С. Василенко боялся распространения  информации  об его помещичьем прошлом.